Суетливость родильного зала пронзил крик той, кто делал почти все в эти два ночи, чтобы стать матерью.

«Тихо-тихо. Так надо. Немного больно, но так надо,» — сказала акушер и погладила Машин живот. Она почти ненавидела то, что заставляло ее страдать. Так как материнский инстинкт был развит полно, причиной неприятности не мог быть выбран ребенок, он же даже еще не появился на свет. Эта беременность была запланированной, тогда, пожалуй, «сама виновата,» — подумала роженица и осеклась.

«Как так, сама?.. Это вид самоистязания? Я этого хотела. Нет, не я…, тогда Сережа?»

«Раскрытие полное, воды уже отошли, поэтому тужься сильнее,» — прозвучало как приговор.

Это заявление не могло прервать размышлений Марии, нужно же было разобраться! «Да, это он, а теперь сидит там и сочувствует. Вот, что он со мной сделал, урод!»

«Тужься, тужься, давай же! Что ты спишь?»

«Да уж, уснешь тут с вами, я наверно уже никогда не усну!.. Ну чем же он виноват? Все это естественно. Он не нарочно,» — подумала Маша и чуть не рассмеялась такому повороту дела. Но ее подобие улыбки утонуло в тонических гримасах. «Ага, он случайно! Сама же хотела!» Маша понимала, что ее размышления заходят в тупик, но виноватый должен быть найден в самое ближайшее время, ведь она лежит тут, ей очень больно, а может выясниться, что никто в этм не виноват!

«Головка показалась! Давай, давай, не ленись!»

Маша решила немедленно найти виноватого и, наконец, посвятить себя процессу рожания полностью. «Да, все в этом мире так. Страдание как должное, счастье — мгновение, радость — ждать его… Дура, не смогла выбрать на кого злиться, буду злиться на… жизнь,» — подумала уже почти родильница и хотела было хаплакать, но слезы уже некоторое время текли по ее щекам, поэтому она сжала покрепче зубы и изо всех сил напряглась.

«Тихо-тихо, не тужься. Отдохни минутку,» — сказала акушер.

«Быстей бы все это кончилось. Сил почти нет. Головка большая, умным будет, мой Димочка…»